Суворина вернула к жизни пылкая любовь другой Анны Ивановны – урождённой Орфановой, которая была одноклассницей и ровесницей его семнадцатилетней дочери Александры. Но эта же любовь и последовавший за нею в 1875 году брак вызвали новые семейные проблемы: старшие дети Суворина так и не признали мачеху. Анну Ивановну в семье называли Нюсей. Будучи очень милой и симпатичной женщиной, она по существу не играла никакой роли. Чехов называл её «бесструнной балалайкой».

Первый суворинский книжный магазин был открыт летом 1878 года на Невском проспекте, 40. Его лавки работали не только в Северной столице и Москве, но и в Харькове, Одессе, Саратове, Ростове-на-Дону и Софии.

Всё тот же бывший Эртелев переулок. Здесь находилась и квартира издателя, и редакция «Нового времени».

Слегка оправившись от удара, всю свою неукротимую энергию Суворин бросил на создание собственной газеты. В 1876 году он купил пришедшую в упадок газету «Новое время». Другие крупные приобретения не замедлили последовать: в том же 1876 году совладельцы «Нового времени» приобрели типографию на М.Итальянской ул. (ныне ул. Жуковского), 47. В 1877 году Суворин перевёл типографию в купленный им дом в Эртелевом переулке (ныне ул. Чехова). Типография была оснащена новейшим оборудованием, первой в России начала печатать стереотипом на цилиндрических ротационных машинах французского производства. Условия труда в ней также были весьма необычными для того времени. Для работников типографии, конторы и книжного магазина было организовано ссудосберегательное и взаимно-вспомогательное товарищество. Мастера-печатники и рабочие бесплатно пользовались квартирами, нанимаемыми для них вне типографии; бесплатными были отопление, освещение, постельное бельё, услуги врача и лекарства. При типографии была организована бесплатная библиотека. С 1899 года печатные машины и станки приводились в движение электричеством. Для детей служащих и учеников типографской школы ежегодно устраивались новогодние ёлки. Типография принимала от редакции материал практически в течение всего дня. Телеграммы передавались до 3-х часов ночи. На стереотипирование и сдачу стереотипа в машину требовалось не более 30 минут.

Владение собственной типографией позволило Суворину, во-первых, сократить расходы на выпуск «Нового времени», а, во-вторых, осуществить давно лелеемую мечту о собственном издательстве. О том, что такая мечта прочно сидела в душе у Суворина, мы знаем из воспоминаний С.Ф. Либровича.

«Как-то раз А.С. Суворин-Незнакомец заговорил с М.О. Вольфом о русских книгах и выразил недоумение, что так мало выходит книг в России.
— Будь у меня капитал, — заметил он при этом, — я бы наводнил книжный рынок огромным числом книг». Вольф указал Суворину на трудности этого предприятия. «Суворин внимательно слушал, но затем упрямо повторил:
— А всё-таки, будь у меня капитал, я бы издавал книги».
С 1880 года Сувориным издавался также журнал «Исторический вестник», возглавляемый С.Н. Шубинским.

Издатель-Суворин – это отдельная огромная тема. Суворин отсчитывал начало своей издательской деятельности с выпуска «Русского календаря». В первые годы он составлял календари сам, разрабатывал их структуру, всегда предлагая оригинальную подачу материала, и сумел сочетать энциклопедичность и высокие литературные качества с дешевизной издания. Сувориным же изданы знаменитые справочные ежегодники «Вся Россия», «Весь Петербург» и «Вся Москва».

Точное число выпущенных суворинским издательством книг неизвестно, примерное число – 1600 названий общим тиражом 6,5 млн. экз. Наибольшей заслугой Суворина современники считали организованную им серию «Дешёвая библиотека» (с 1879 г.), состоящую из последовательно выпускаемых небольших по объёму книг и брошюр.

Идею серии Суворин заимствовал у французских и немецких издателей. Открывалась «Дешёвая библиотека»
произведениями крупнейших писателей России – «Горе от ума» Грибоедова, «Недорослем» Фонвизина и повестями Карамзина. К году смерти своего основателя в этой серии вышло почти 500 названий. Злые языки называли серию «Библиотекой мёртвых», тем не менее, она дала дешёвые издания Достоевского, Фонвизина, Шекспира, Шиллера, лучшее из дореволюционных изданий Языкова и многое другое. Серия предназначалась городскому читателю; звёздным часом Суворина стал тот момент, когда он первым в России выпустил массовым тиражом полное собрание сочинений Пушкина. На следующий день после начала продажи издания газета «Новое время» отмечала невиданный ажиотаж, поднявшийся вокруг этого события. У магазина стояла толпа, желающие приобрести собрание сочинений брали магазин чуть ли не приступом.

Суворинские издания отличались чистотой набора, строгостью шрифтов, изяществом переплётов. Им было издано также некоторое число «роскошных» изданий. Среди других исключительно ценных плодов его издательской деятельности – первое легальное, без купюр, издание «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, переиздание «Опыта россйиской библиографии» В.С. Сопикова, «Иллюстрированная история книгопечатания и типографского искусства» Ф.И. Булгакова (одно из первых русских изданий по истории книжного дела).

Суворин в качестве хозяина газеты и его «Новое время» провоцировали современников на бурные, подчас сугубо противоположные оценки. Суворин проповедовал свободу журналистского высказывания и часто подчёркивал, что печатаемые в газете материалы могут идти вразрез с его личным мнением. Однако в целом «Новое время» поддерживало правительственную политику. Этот факт и по сей день заставляет исследователей обвинять Суворина в конформизме и в отходе от либеральных убеждений. В то же время многие из знаменитых современников издателя писали о принципиальном несовпадении Суворина и его газеты и, даже порицая «Новое время», оставались горячими защитниками и сторонниками его владельца. Таковы, в наибольшей степени, В.В. Розанов и А.П. Чехов, в наименьшей – А.В. Амфитеатров, Н.С. Лесков и близко сошедшийся с Сувориным под конец жизни Ф.М. Достоевский. Суворин, несомненно, обладал большим личным обаянием, помогавшим ему завоёвывать сердца людей; незаурядным умом, позволявшим разглядеть искры таланта даже в недругах; юношеским задором, который и в более зрелые годы заставлял его с азартом включаться в жаркие споры. Близко знавшие его люди понимали, что личность Суворина гораздо шире и сложнее всех его дел и начинаний. Однако эта же особенность его характера заставляет исследователей говорить о дилетантском характере издательской деятельности Суворина, о фатальных промахах инициированных им газетных кампаний, о невысокой художественной ценности его книг и пьес и о даже бессистемности собранной им библиотеки. На последнем мы ещё остановимся подробнее.

Семью Сувориных продолжали преследовать несчастья. В 1885 году от сахарного диабета умерла дочь Александра, в замужестве Коломнина. В 1887 году покончил с собой сын Володя, а через год умер от дифтерии Валериан, юноша-горбун, любимец Суворина. «Новое время» также приносило владельцу много огорчений. Особенно сильное возмущение вызвала позиция газеты во время негативного освещения дела Дрейфуса и студенческих волнений 1899 года. Всё это провоцировало у Суворина приступы депрессии, во время которых он начал отходить от дел. Проявились панические атаки, в которых Суворин признавался Сытину: «У меня была болезнь духа… Приступы страха, упадок духа… Это очень мучительная штука. Эти предподписочные дни всегда для меня страшны. Я боюсь их… Мучительно боюсь… Всё мне кажется, что подписка на «Новое время» упадёт, что от меня все отвернутся и я останусь один у разбитого корыта».

Отвлечься от тягостных мыслей Суворину помогал возврат к занятиям сочинительством. Истинной отдушиной стал основанный им в 1895 году Литературно-артистический кружок, впоследствии переименованный в Литературно-художественное общество. Суворин становится владельцем и директором театра ЛХО – и находит дело, которое не отпускает его уже до самой смерти. Театром, сценическим искусством Суворин интересовался, ещё когда работал у Корша. Его театральные рецензии отличались проницательностью и остротой взгляда. Позже он сам создал несколько пьес.

В личном отношении к театру взгляды Суворина-драматурга перекликаются со взглядами А.П. Чехова: Суворин, как и Чехов, обычно удирал из города в день премьеры своей пьесы и вечно проклинал своё неистребимое влечение к театру. Такое совпадение неудивительно — ведь А.С. Суворина и А.П. Чехова связывала многолетняя искренняя дружба, которая многим казалась странной. Тем не менее, именно в номере у Суворина в гостинице «Славянский базар» Чехов отлёживался целых двое суток, когда у него неожиданно хлынула горлом кровь. С именем Чехова тесно связана одна издательская шутка, о которой подробно рассказывает брат писателя М.П. Чехов.

Суворин принимал активное участие в редактуре чеховских пьес и наоборот – такова, например, суовринская пьеса «Татьяна Репина», в которую по указаниям Чехова вносилось множество переделок. В основу пьесы лёг реальный случай, произошедший с провинциальной актрисой Е.П. Кадминой (1853-1881). Желая отомстить любовнику, Кадмина отравилась. «Шла пьеса «Василиса Мелентьева», — пишет об этой истории М.П. Чехов. – В ней, как известно, Василиса Мелентьева отравляет жену Ивана Грозного. Перед началом сцены отравления Кадмина приняла яду… Когда наступило действие по пьесе, тогда началось и действие яда в желудке у Кадминой. Она умерла прямо на сцене в страшных мучениях…» О Кадминой много судачили, и когда Суворин поставил свою «Татьяну Репину», история ещё не до конца забылась. Об этом видетельствует сильный всплеск эмоций, который у зрителей вызывала пьеса. Драма заканчивалась смертью главной героини, Татьяны Репиной,
оставляя зрителей в неведении по поводу судьбы её неверного возлюбленного.

Вскоре после постановки А.П. Чехову понадобился французский словарь Макарова, который он попросил у Суворина. Получив словарь в подарок, Чехов пообещал вскоре отдариться. Ответным даром оказалась одноактная пьеса, также называвшаяся «Татьяна Репина» и представляющая собой продолжение пьесы Суворина. В чеховском продолжении участвуют те же персонажи. Эту пьесу-шутку Чехов послал Суворину, сопроводив напутствием: «Не показывайте его никому, а прочитавши, бросьте в камин». К печатанию пьеса не могла быть допущена по цензурным соображениям, из-за того, что действие происходит в церкви. Тем не менее, в 1889 году Суворин напечатал чеховскую «Репину» в двух экземплярах, один из которых послал автору, а второй оставил себе. Чеховский экземпляр хранился в его бумагах, сбережённых сестрой писателя
Марией Павловной , и впоследствии оказался в библиотеке ГЛМ. Суворинский экземпляр должен храниться в библиотеке Пушкинского дома.