Избежав участи быть расстрелянным, отец Феодор Чернявский, папа Валентины, мирно отошел ко Господу 27 декабря 1919 года, на 70-м году жизни. По состоянию здоровья в последние годы жизни он не мог быть настоятелем и изредка совершал Богослужения в приписной Свято-Аннинской церквушке в Косках. Похоронили отца Феодора в Косках на церковном погосте. Позже церковь сгорела, и с годами потерялись опознавательные приметы его честной могилки.

Супруги Сулковские поселились в Трухановичах, родном селе Феодора Васильевича. Чтобы как-то выжить, они занялись сельским хозяйством. Но в 1930 году в деревне был основан колхоз под названием «Пробуждение», и Сулковские вынуждены были записаться в него. Начались аресты, «раскулачивание», а в 1931 году — новая волна гонений на христиан. Дом, всю скотину, запасы продовольствия и все имущество, принадлежавшее родителям Валентины, новые власти отобрали… Семье впору было скитаться.

Начало крестного пути

В этом же году мужа Валентины Феодора Васильевича по ложному навету арестовали и сослали в Темлаг (Темниковский исправительно-трудовой лагерь). 1933 году он получил разрешение выехать на вольное поселение в Астрахань, однако вскоре был вновь арестован и выслан на Дальний Восток. Со своими родными ему больше не суждено было встретиться. Лишь две небольшие весточки сохранились от него: маленькое стихотворение, исполненное горькой иронии:

Как живешь ты, моя дорогая Валюша?

Напиши поскорее ответ.

Я живу на Охотском море,

Где кончается Дальний Восток,

Я живу без нужды и горя,

Строю военный в стране городок.

…и краткая записка на клочке бумаги о получении посылки, которую Валентина с мамой послали ему в 1933 году: «Посылку получил полностью. Благодарю. Прощай. Ф. Сулковский».

Видимо, в этот тяжелый период Валентина Феодоровна посетила прозорливую женщину, которая сорок лет была прикована к постели. Старица сказала тогда Валентине: «Ты займешь мое место». Также было ей два чудесных явления.

Первое — когда погиб Федор Васильевич, во сне Валентине явилась блаженная Ксения Петербургская и сказала: «Возьми свой вдовий крест и крест юродства». Второе явление было наяву. Возле дома Валентины протекал небольшой ручеек. Она вышла к нему, чтобы помыть ноги, и к ней явилась неизреченной красоты Женщина и сказала: «Иди и ляг». Валентина так и сделала — пошла и легла, и с тех пор так и осталась лежать в постели, хотя в первое время еще могла немножко передвигаться с палочкой.

Но Господь не оставлял больную женщину и ее маму в беде, все время посылая добрых людей. Племянник Феодора Васильевича Александр Александрович Сулковский, в ту пору ссыльный поселенец города Златоуста, каждый месяц высылал в Коски по сто рублей почтовым переводом. До конца жизни матушка Валентина хранила отрывные талоны этих переводов.

Сестры Чернявские, которые были замужем за священниками, тоже старались, как могли, окружить свою старую мать и больную сестру теплотой и заботой. Они нечасто приезжали, но писали письма, присылали посылки и деньги.

Зимой 1937 года София Петровна скончалась. Встать с постели и проститься с матерью Валентина Феодоровна уже не смогла. Ей помогли обуться, набросили полушубок, но она не сумела встать на ноги. Покойную матушку Софию, пережившую немало радостей и так много скорбей, отпевали сонмом священства. Ее похоронили на пригорке сельского кладбища. С этого момента в маленькой сторожке рядом с крестообразной ёлкой Валентина осталась в одиночестве. Но добрые люди не оставляли ее. В Коски переехала семья Евфросинии Ивановны Лойко — той самой Евфросинии, которая сопровождала молодую семью Сулковских в Польшу. Она стала самым близким человеком для пятидесятилетней молитвенницы.

Гонения на Церковь в то время были лютые, и Господь послал народу молитвенницу и утешительницу. Блаженная Валентина без вопросов прозревала жизнь посещавших ее людей, давала ответы на невысказанные, мучившие их вопросы. Многочисленные случаи благодатной помощи по молитвам блаженной старицы укрепляли веру в людях.

По свидетельству Евфросинии Лойко, старица ела очень мало — всего несколько ложек еды из мисочки и маленькой ломтик хлеба. «А если ее посетители приносили что-нибудь из съестного, она все равно ничего не пробовала, а на уговоры отвечала: "Ешьте вы, а нам, болящим, легче лежать". Несмотря на свою немощь, она не разрешала себя часто переодевать или мыть».

Люди, знавшие матушку Валентину, рассказывают, что ноги ее были болезненны на вид, и дотронуться до них было невозможно — она кричала от боли. Тем не менее известно, что до конца сороковых годов матушка Валентина приблизительно раз в месяц потихоньку поднималась с постели, брала палочку и выходила на улицу. Она дышала воздухом, смотрела на зеленый Божий мир. Для нее это были редкие и радостные минуты.

Напротив матушки жил одержимый мальчик. Как только видел ее, начинал бросать чем попало в нее. Матушка молилась за него, и мальчик переставал так себя вести. Подходил и просил прощения.

По свидетельству игумена Антония (Зиновьева), когда он однажды остался ночевать на печи в доме старицы, ему довелось стать свидетелем чудесного явления: «Кровать матушки стояла на виду. Вдруг потолок как бы расступился, и с неба спустился ангел. Ангел приблизился к кровати матушки и подложил под неё свои крылья. Прошло некоторое время, и ангел также удалился, и всё пришло в первоначальное состояние». За более чем тридцать лет, что матушка провела прикованной к постели, у нее никогда не было пролежней.

Молитвы и труды

Первые свидетельства о чудесах по молитвам матушки Валентины относятся к довоенному периоду (не считая давнего случая на корабле). Валентина предсказывала важные для страны события, смерть известных и простых людей. Говорила она образно и кратко, глядя при этом куда-то вдаль, будто разговаривая с каким-то невидимым собеседником.

Блаженная Валентина предвидела Великую Отечественную войну и предупреждала своих земляков: «Будет гореть земля… в небе придется увидеть железные птушки (птицы)». А когда началась война, жены, матери, сестры мобилизованных на фронт приносили свои платки, и Валентина благословляла их с молитвой. Эти намоленные платочки солдаты хранили под гимнастерками. И большинство воинов, за которых молилась матушка Валентина, вернулись домой с войны живыми.

Позднее, в 1950-е годы, страшась массового паломничества к старице в Коски, власти хотели запрятать ее в психиатрическую больницу. В районной прессе была опубликована оскорбительная статья в адрес матушки с целью вызвать негодование людей, но вызвала эта публикация еще больший приток посетителей. После этого в Коски приехал «отряд» из Дзержинска, чтобы увезти матушку, но приехавшие не смогли ничего сделать. К сожалению, до нас не дошли подробности, что именно произошло тогда в домике старицы. Но после ухода незваных гостей блаженная Валентина осталась лежать на своем одре и принимать паломников.

Домик, в котором жила Валентина Феодоровна, был крошечным. Входя в него, посетитель видел небольшую комнату — земляной пол, три окна, которые не открывались, русскую печь. Лежала молитвенница на небольшом топчане, приделанном к печной лежанке сбоку. Над этим ложем к потолку была прибита веревка с деревянной поперечиной. Валентина Феодоровна, держась за веревку, подтягивалась, садилась на кровать и читала, молилась. В той же единственной комнате проживала семья Лойко.

Протоиерей Анатолий Ковалёв со своей мамой, покойной ныне монахиней Екатериной, ребенком не раз бывал у матушки в гостях. Было это в пятидесятые годы. Он вспоминает, что «ее кроватка была аккуратной, чистой, вокруг висело много икон. Ухаживала за ней хозяйка Евфросиния, полная, с грубоватым голосом женщина, работавшая в колхозе. Лицо матушки выглядело светлым, чистым, она смотрела на нас без оттенка хитрости или человекоугодничества. Я не слышал, чтобы она когда-нибудь сказала лишнее слово. Жила матушка Валентина по Евангелию: «но да будет слово ваше: да, да; нет, нет, а что сверх того, то от лукавого».

Вокруг изголовья на лежанке было очень много книг и рукописных тетрадей, это было непривычно для деревни, и часто вызывало у приходящих мистический трепет. Часто матушка находила ответ прибегающим к ней за помощью именно в этих книгах и тетрадях. Нередко бывало, что по прочтении по благословению матушки у посетителя проходила болезнь, недуг, томящий годами, и даже от рождения… На стене среди множества икон выделялись два венчальных образа в серебряных окладах: Спасителя и Владимирский образ Божией Матери. Особенно почитала блаженная Валентина Ахтырскую икону Пресвятой Богородицы.

Сугубый подвиг

Но скоро пришел час сугубого подвига матушки Валентины. Однажды пришла с работы Евфросиния, а матушки нет в постели. Она ринулась в сад, за калитку — нет нигде. Евфросиния очень перепугалась. Она вернулась в хату и увидела, что матушка стоит на столе. Валентина Феодоровна стояла в полный рост перед самыми иконами, с поднятыми руками, как священник перед престолом, и горячо молилась. Евфросинья недоумевала: как она при такой немощи могла взобраться на стол?

С того дня матушка Валентина больше не вставала.

Всех входящих к ней в дом она осеняла особым деревянным крестом. Одна из посетительниц матушки Валентины рассказывала, что, когда она впервые попала в дом матушки, ее поразил именно этот крест. На нем было множеством то ли ниток, то ли тряпиц. Позднее она поняла, что это были шнурочки, которые матушка Валентина плела своими руками. Эти тесемочки, напоминающие цепочки, она плела мелкими петельками на пальцах.

Предназначались они для ношения нательного креста. Их раздавала матушка своим посетителям. В то время, когда за ношение креста человек мог лишиться всего земного, старица напоминала о том, что надо носить свой нательный крест. Дарение этих тесемочек было проповедью креста.

Вспоминает игумен Антоний (Зиновьев):

«В молодости я стеснялся своего нательного креста, снимал его в бане, а если крест во время работы вдруг выскальзывал из-под сорочки, то озирался: не видит ли кто? — и быстро прятал его обратно. Так происходило первое время после демобилизации из армии. И я был обличен матушкой Валентиной. Когда я впервые пришел к ней, она встретила меня молитвой, а свой нательный крестик держала на лбу. Я понял, что матушка так указала мне, что непозволительно стесняться креста».

До наших дней сохранилась фотография матушки Валентины на одре болезни, в необычно повязанном белом платке, цепко вглядывающейся в самую душу, крепко сжимающей в кулачке деревянный крест… Этот крест тоже сохранился до сих пор.

Блаженная занималась рукоделием — помимо тесемок для крестов, она плела пояса из хлопчатых и льняных ниток, делала цветы из бумаги, все это щедро раздавалось людям. И еще занималась старинным монастырским деланием — переписывала духовные книги.

Страницы: 1 2 3

+